Нервный продукт. Лев Рубинштейн о крупах и голоде
mbk.newsБыли две каши. Более или менее равно ненавидимые. Они назывались, соответственно, «белая» и «черная». Это были стихийно придуманные мамой эвфемизмы, чтобы не произносить их подлинные имена, вызывающие у меня уже окончательное омерзение.
Лев Рубинштейн Понятно, что «белая» был манная, а «черная» — гречневая. Других вариантов не было. И каждое утро, когда мама безапелляционно спрашивала «белая или черная?», мне приходилось осуществлять бесконечно повторяемый изо дня в день мучительный выбор между