Налегке в новую жизнь
republic.ruуничтожали «Мемориал»*, снимали таблички «Последнего адреса», язвили о «миллионах, расстрелянных лично Сталиным» с тех трибун, на которых всегда понятно, о чем можно, о чем нельзя, задвигали Солженицына в нишевые авторы.
Исключительное значение 1945 года в официальной российской системе ценностей, превращенное в какой-то момент в полноценную государственную религию (и как раз Мединский один из главных ее жрецов), во-первых, не допускало конкуренции с какими-то другими масштабными национальными трагедиями, а во-вторых — когда работаешь в жанре массового мифа, буквально лубка, очень трудно соединить святость Победы и мрак тридцать седьмого года, когда и там, и там один и тот же Сталин, да и не один Сталин, все одно и то же, и чтобы Победа сияла ярче, тридцать седьмого года должно быть меньше — логика циничная, но понятная, а если ее недостаточно, то любой специалист из того же РВИО объяснит вам, что со всеми перегибами террор и лагеря внесли свой вклад в Победу, а если и не внесли, то Победа как более важная, абсолютная ценность, перевешивает то, что было до нее.